Хроники Зареченска. Книга вторая - Страница 52

Последнее обстоятельство — воинственные хашш. Форт должен был дать клану дополнительное время на подготовку к отражению очередного вторжения дикарей. То, что оно рано или поздно состоится, никто не сомневался. Гноллы клана это только подтверждали. Конечно, с точки зрения безопасности лучше было бы, чтобы форт основали и удерживали солдаты генерала, но тогда придется расстаться с мечтой о халявном металле и самолетах.

— Да тут такое дело, — продолжал Коновалов, — вам лучше самому придти. Это важно. Никифорова я уже вызвал.

— Так серьезно?

— Да.

— Иду, — коротко сказал Бер и отключился. В груди появилось тоскливое чувство чего-то неизбежного и плохого.

— Не дали нам договорить, дружище. — Александр посмотрел в глаза Малыша и вышел из вольера. Сзади послышался тоскливый рык.

«Возможно, вечером меня не будет. Покормите моего шантарха», — передал мысленный приказ Бер, стоящему у клеток с хищниками хашш. Один из гноллов всегда находился при шантархах, больше для отпугивания любопытной ребятни. Дети пытались накормить животных почти каждый день. И вид гноллов их уже не пугал. Кинуть ездовым хищникам кусок мяса и убежать от хашш (что удавалось не каждому, кого-нибудь гнолл обязательно ловил) стало среди детей, чем-то вроде состязаний.

«Будет сделано, Великий», — абориген склонил голову, на людской манер, в знак уважения и снова застыл статуей.

Больше не оглядываясь Александр последовал дальше, к воротам крепости.

— Что тут у тебя, Игорь? — спросил Бер, увидев озадаченного Коновалова и обеспокоенных бойцов на стенах.

— Пошли, сам увидишь.

Александр последовал за капитаном и в сопровождении трех автоматчиков поднялся на помост над воротами. Поднялся и застыл.

Внизу находился Пшик и лучился самодовольством, а за ним стояла толпа хашш. На первый взгляд штук триста, если считать самок с детьми. Бер невольно присвистнул.

— Вот и я так же прореагировал, когда увидел. Вид имеют не угрожающий. Вроде. Да и Пшик с ними стоит. Пришли с поднятыми руками, поэтому бойцы не стали сразу стрелять. Обалдели просто от такой картины. Теперь-то понятно, что наши гноллы их научили, но поначалу…. Представь себе вид — идут аборигены в своей подпрыгивающей манере и руки вверх тянут, типа сдаются, — Коновалов не выдержал и хихикнул. — Что делать будем?

— Сейчас решим, — ответил Александр, хотя пока не представлял что именно.

Он перегнулся через мешки с песком, служивших для защиты стрелков и мысленно спросил:

«Пшик, объясни мне. Где ты взял столько соплеменников и зачем привел их?»

«Великий говорил мне, что я часть клана и могу основать свой собственный прайд на землях людей».

«Говорил», — признал Бер.

«Вот прайд. Выполни свое обещание, и каждый мой хашш будет служить тебе так же верно, как я», — Пшик опустился на колени и локти, приняв позу покорности, остальные Гноллы последовали примеру.

В голове, словно, отовсюду послышались далекие голоса, сливаясь в какофонию еле различимых слов:

«Великий, Великий, Наказующий, Прими, Прими, Будем, Будем, Служить».

Александру пришлось поставить мысленную защиту от множественного шума в голове.

— Мда, — вслух произнес глава клана и почесал затылок.

Гноллов временно поселили в уцелевшей кирпичной хрушевке, примерно в километре от крепости. Пришлось срочно перебрасывать часть народа на благоустройство нового жилища для хашш. Дело муторное, но необходимое. Нужно было показать аборигенам, что клан заботится обо всех своих членах, не взирая на расу. Тем более в преддверии войны с ишхидами лишние воины не помешают.

Естественно гноллов тоже припахали, однако здесь возникли проблемы с взаимопониманием, поэтому пришлось привлечь нескольких магов способных четко воспринимать мысленную речь хашш. И самому Беру довелось побегать, вдалбливая аборигенам «некоторые особенности» общежития с людьми. Например, что не каждый человек друг или враг, не на всех собак можно охотиться, не всегда можно брать то, что тебе не принадлежит и самое главное — туалет на улице. Конечно Пшик и первые поселившиеся в крепости гноллы помогали, как могли. Однако на деле постоянно приходилось поддерживать авторитет Пшика. Он был великолепным воином и наездником, но руководителем оказался никаким.

Пшик стал главой прайда исключительно волей случая. Отправился с двумя сородичами на охоту и напоролся на остатки разгромленного племени своей расы. Насколько Александр понял, среди хашш произошел кровопролитный междусобойчик и проигравшие разбрелись по степи, скрываясь от воинов победившей стороны. Вот на такую группу «свои» гноллы и наткнулись. Пшик сообразил, хитрец, какая удача ему выпала и расписал в ярких красках, как хорошо будет житься хашш среди людей под его чутким руководством, да под сенью Великого. Аборигены так устали убегать, что прониклись вдохновенной речью обещающей халяву, тем более снаряжение, сытые морды и невиданное в степи оружие (гноллам, после непродолжительных споров, разрешили пользоваться арбалетами) произвели на них должное впечатление. И они поперлись за новым вожаком в лучшую жизнь, с непосредственностью, какая может быть лишь у детей и существ не избалованных цивилизацией.

Судя по улавливаемым редким эмоциональным всплескам город, новое жилище, разнообразное после долгих голодных дней питание и сами люди вогнали прибывших аборигенов в подобие прострации. Они бродили по окрестностям, удивленно рассматривая окружающее, многие тащили в новый дом всякий хлам, который на их взгляд представлял самое настоящее богатство — арматуру, осколки стекла, элементы разбитой мебели и различные ржавые детали. Пришлось затратить пару дней, чтобы прекратить это, иначе хрущевка грозила превратиться в свалку.